«Процесс» запускает цикл интервью «7 сложных вопросов». В них мы будем говорить со специалистами из сферы финтеха и смежных отраслей. Рубрику открывает глава Департамента инноваций IBOX Bank Дмитрий Яковлев.
Вы возглавляете Департамент инноваций в IBOX Bank, а значит отвечаете за цифровую трансформацию банка. Скажите, что вкладывается в это понятие для банка, который больше работает с бизнесом?
Основная задача банка в процессе трансформации в цифровую технологию — научить бизнес посредством систем коммуникаций — смартфоны, веб-интерфейс — безопасно общаться с сервером банка, отправляя нужные вопросы и команды, и получая нужные ответы. Это осуществление платежей, заявки на получение кредитов, размещение депозитов и документооборот.
Сервер банка — это целая инфраструктура, на которой построены внутренние процессы взаимодействия. Банк — это сложная система, построенная на принципе «сдержек и противовесов». Это значит, что все решения принимаются коллегиально, все продукты «взвешиваются» разными департаментами.
Раньше банки использовали бумажные носители. Сейчас они уходят в онлайн в виде договора присоединения или публичной оферты. Все механизмы контроля и взаимодействия определены в технологиях. Технология дает клиенту право сделать ту или иную операцию, технология обращается к правлению банка с целью принять по клиенту то или иное решение (если идет речь о сложной операции), и технология самостоятельно выстраивает легкие процессы. Например, при переводе денежных средств уже все практически автоматизировано: клиент собирается сделать перевод, банк проверяет, он ли это, его ли это счет, и осуществляет перевод в электронном режиме. Сотрудники банка даже не замечают, как это происходит. Но если нужно за границу отправить круглую сумму, этот процесс в ряде украинских банков по сути офлайновый из-за специфики валютного надзора, е-лимитов и поэтому еще не диджитализирован. Но решение этого вопроса — дело ближайшего времени.
На сегодняшний день 80% палитры банковских сервисов — в онлайне.
Как простыми словами объяснить понятие «транзакционный банк»? Все банки проводят транзакции, в чем же особенность?
Транзакционный банк — это банк, обслуживающий огромное количество операций разных форматов. Сейчас любой банк умеет делать переводы, но транзакционный банк в 2021 году должен уметь читать стандарт ISO 20022. Объясню на простом примере — хороший видеоплеер должен читать все форматы: и .avi, и .mpeg, .mov и так далее. Так и банк должен уметь читать все электронные и живые форматы платежных инструкций. Сейчас по стандарту ISO 20022 существует около 300 разных форматов платежных инструкций. И транзакционный банк обязан уметь их все прочитать и выполнить, причем безопасно для его всех участников.
Вокруг транзакционного банка выстраивается своя экосистема: клиенты-плательщики, клиенты-получатели, в будущем, по новому законопроекту «О платежных услугах», к ним добавятся представители клиента-плательщика, представители клиента-получателя, финансовые и нефинансовые организации, предоставляющие услуги клиентам, посредники, агенты, операторы, банки и даже государство как новый участник.
Банк — это умение работать с трафиком наличных средств (например, терминалы платежной сети), с нерезидентами, партнерами. Банк, умеющий легко присоединить к себе плательщиков, получателей, финансовые и нефинансовые организации, которые предоставляют услуги этим плательщикам и получателям, платежные системы и провайдеры, становится мегакоммуникатором, способным трансформировать любые финансовые запросы в финансовые ответы. Сейчас банков, способных работать со всеми финансовыми форматами в Украине, очень мало.
В Украине все меньше смысла носить с собой физическую карту — ведь почти везде можно оплатить через Google Pay или Apple Pay. Каково будущее «пластика» и размещенных на нем данных?
Будущее пластика предопределено. У него нет будущего. Пластик еще немного проживет в идентификаторах, техпаспортах, правах. Пластик уходит отовсюду, и в банковском бизнесе он тоже заканчивает свою эпоху, и забирает с ней информацию о клиенте, которая видна наружу, забирает блестящий или золотой дизайн, меняя его на цифровой токен, который может находится только внутри микрокомпьютера.
Сейчас карточка напоминает старый телевизор, большую тумбу с маленьким экраном. На карточке малую часть занимает чип в 0,1 микрон с оперативной памятью в 8-16 kb со статической памятью в 128 кб и ЦПУ 32 bit с частотой в 66 МГц. Форм-фактор исчезнет, а полезную часть заменят и далее будут модернизировать. Чип станет в разы меньше, и возникнет вопрос — куда его вставить. Есть куча идей превратить его в зерно и поместить в интернет вещей. Но самым распространенным фактором пока остается смартфон. Технологии следующего поколения начнут больше и чаще использовать уже человеческую биометрику — вместо смартфона к терминалу «прикасается» сетчатка или отпечаток пальца по которым терминал найдет счет клиента (при помощи услуг поставщика платежного поручения) и с согласия клиента спишет некую сумму в пользу его торговца (оператора).
Сложно говорить о сроках, когда исчезнет пластик, но даже сейчас понятно, что банки уже испытывают сложности с продвижением пластика. Как минимум, у продвинутого населения по миру уже есть по две пластиковые карты. На все человечество — по половине карты на человека. Пластик всех объял, но будущего у него нет.
Роль пластика распадется на три группы. Первая — это чипы, живущие в интернете вещей, в телевизорах, холодильниках, автомобилях. Владелец автомобиля обязан будет пополнять кошелек авто, чтобы с него моментально списывались штрафы. Вторая группа — смартфоны, в которые уйдут как карты, так и POS-терминалы торговцев. Коммуницировать будут смартфоны со смартфонами (технология tap to phone уже активно прорабатывается платежными системами VISA и MasterCard). Третья группа — карты растворятся в интернете в виде токенов. Мы отойдем от одноразовых паролей к абсолютно новым протоколам 3D Secure и push-уведомлениям. Номер карты, срок и CVV видоизменятся. Номер станет «некрасивым», длинным, потому что людям он уже нужен не будет и уйдет в мир криптопротоколов. Срок действия карты трансформируются — например, раз в три года клиент должен будет идентифицироваться в одном из своих банков, который автоматически синхронизирует это событие с его остальными банками через протоколы BankID или “ДІЯ” . А если не идентифицируешься — все инструменты отключатся одновременно.
Во время пика по обсуждению ставки интерчейндж, Приватбанк заявил, что отключат Apple Pay и Google Pay в случае госрегулирования ставки. Считаете ли вы, что это реалии для всех банков?
Угрозы выхода из Apple Pay и Google Pay нет. Если бы ПриватБанк оставался частным, такая угроза теоретически могла бы существовать. Себестоимость одной операции в банке-эмитенте — в районе 1%, и когда комиссия интерчейндж приближается к этому значению, то банкам становится неинтересно заниматься развитием эмиссии. Ведь Google Pay и Apple Pay имеют свою комиссию за осуществление транзакций, и она также ложится на эмитента. Арбитром в сложившейся конъюнктуре интерчейнджа в Украине все равно остается НБУ как представитель государства, невзирая на их формальный нейтралитет. ПриватБанк также является государственным банком, поэтому конфликта между двумя госбанками точно не будет.
Кроме того, ПриватБанк уже озвучил свою позицию в связке с другими двумя крупными эмитентами, и уже имеют проблемы с Антимонопольным комитетом. Если говорить об общем тренде, то по миру размер интерчейнджа гораздо ниже, чем у нас. Например, в Европе — 0,3-0,4%. Поэтому стратегически этот процесс неизбежен: безналичные платежи стремятся быть дешевле и удобнее, наличные платежи станут дороже и дискомфортнее для всех участников платежного рынка.
Министерство цифровой трансформации активно продвигает запуск PayPal и Stripe в Украине. Актуально ли для нашей страны в 2021 году?
Заход PayPal и Stripe будет неоднозначно восприниматься разными сегментами финансовой экосистемы в Украине. Для торговцев, предпринимателей и держателей карт — это огромной сдвиг вперед. Расширятся возможности держателей платежных карт по приобретению импортных товаров, которые станут доступнее и на родном языке. Предприниматели с удовольствием станут участниками этих платформ, предлагая свои товары и услуги как в Украине, так и за рубежом. У нас есть что предлагать: электротовары, измерительные приборы, агропродукция, фармацевтика. А для финансового сектора это станет серьезным и может быть даже непоправимым ударом. Украинские PSP-провайдеры за год смогут сойти с дистанции — PayPal и Stripe принесут в Украину политику низких интерчейнджей, и будут предлагать эквайринг не только украинских банков, а и зарубежных, стоимость и безопасность услуг которых гораздо дешевле и качественнее.
По разным подсчетам, в Украине от 20 до 30% населения финансово неикнклюзивны то есть не имеют счета в банке или даже карты. В чем причина такой ситуации?
Я отдельно занимался вопросом финансовой инклюзии пару лет назад. Финансовая инклюзия наступает. Объемы безналичных операций, в том числе операций с картами растут каждый год на 10-15%. За 10 лет с 2011 года ни разу в статистике НБУ не было просадки по безналичным расчетам и объему карт, даже в тяжелые для страны 2014-2015 гг. Это означает, что эта доля населения все-таки обязательно станет финансово инклюзивной. Вопрос времени.
Сейчас есть несколько препятствий для финансовой инклюзии. Первая и самая главная — покрытие мобильной связью. Пока в ряде населенных пунктов Украины оно оставляет желать лучшего. Трафика недостаточно для проведения финансовой операции с использованием платежных технологий. Эти 30% населения — люди, живущие там, где есть только почта.
Вторая причина — с картой некуда сходить, кроме банкомата. Мы видим у таких клиентов только две операции в месяц — это снятие наличных. В основном это клиенты пенсионного возраста. Третья проблема — теневой сектор. Там остаются наличные расчеты. Это рынки, мелкие торговые сети и схемные оптимизационные операции.
Уверен, что через год эта доля сократится до 25%, а до 2030 года — останется максимум 10% неинклюзивного населения.
Есть ли будущее у традиционного банковского обслуживания в отделениях и с «живым» общением?
Будущее есть. Банковский продукт разный — еще много сложных продуктов у банков. Для них еще понадобится общение. Например, по отправке валютного контракта за рубеж нужно будет прийти, проговорить, кто контрагент, как с ним планирует работать предприятие, какую выгоду ожидает от такого сотрудничества. Живое общение сохранится по сложным кредитам. Никогда не будет стопроцентной диджитализации всех банковских сервисов. Скорее всего, банковская система разделится на две группы. Будет гораздо меньше отделений— сейчас их более десятка тысяч по регионам, а будет максимум 2 тысячи по стране со всех вместе взятых банков в Украине. Они будут выполнять функцию профессионального консалтинга. Банкир впитает в себя функции и финансиста, и юриста, и нотариуса. Вторая функция — сложные сделки, их надо будет проводить вживую с участием всех заинтересованных сторон. Еще один важный момент — доверие. Пока клиент не встретится с руководством вживую, он не успокоится. Менеджмент останется в офисе, а обслуживающий персонал (как фронт так и бек) трансформируются в технологии. Останутся специалисты из ИТ, которые будут управлять ботами по регламенту регулятора. Безопасность банка превратится в кибербезопасность, и 90% времени будет заботиться о безопасности сервисов для своих клиентов и сохранности их средств от мошенников в интернете. Банк полностью перейдет на технологию онлайн-коммуникации, безопасную генерацию токенов, биометрическую двухфакторную (а может даже и трехфакторную!) идентификацию, эмиссию огромного числа RFID-меток (за этим будущее), предоставлению различного рода платежных гейтов и множество других сопутствующих с ними сервисов, которые не будут нуждаться в непосредственном участии человека.
